Moscow Time
Но, пожалуй, одним из самых привлекательных мест отдыха в последние перед Великим постом дни, которые в народном календаре также совпадают с проводами зимы, был живописный уголок украинской культуры и быта, воссозданный благодаря усилиям энтузиастов, считай, в самом центре современной столицы, в парке «Отрадный», между проспектом Героев Севастополя и улицей Михаила Донца.
Земля казаков
Землей казаков окрестил Украину в XVII ст. французский путешественник и картограф Гийом де Боплан. Воссозданное стараниями энтузиастов казачье поселение Мамаева Слобода, названное так в честь казака Мамая, который, по преданиям, отличился в то легендарное время золотой казачьей вольницы во многих подвигах, и не только военных. Поселение это соответствует всем обычаям и традициям тогдашней Надднепрянщины, где, собственно, и находился центр казачьей республики, именуемой Запорожской Сечью. Надо сказать, что место для дендропарка выбрано более чем удачно. Ведь когда-то, лет триста тому назад, здесь были роскошные угодья с живописными садами, прудами, пасекой, принадлежащие Михайловскому Златоверхому монастырю. Отсюда берет начало летописная речка Лыбидь.
Территория казацкого поселения, как и положено, обнесена высоким деревянным частоколом с дозорными вышками по углам. В свободное между военными походами время казаки занимались мелкими ремеслами, в основном обслуживая самих себя и свои нехитрые натуральные хозяйства. Ну и конечно, если вспомнить гоголевского «Тараса Бульбу» веселились от души и пили «горелку». При этом всегда оставаясь начеку, в готовности в любое время выступить в поход или ввязаться в бой против непрошенных гостей, коих в те далекие времена рыскало по степи большое множество.
Особенно допекали казакам татары-кочевники. Поэтому первое, что видим, оказавшись на территории Мамаевой Слободы, — это пирамида из пороховых бочек, выложенная на холме перед самым входом. Ныне — забава для ребятни, хороший фон для фотоснимков. А когда-то — мощное оружие против врагов: спущенный с холма навстречу им только один такой бочонок запросто выбьет из седла всадника, а пешего и вовсе может зашибить насмерть. Ну, а над самим селом, на фоне ветряка, напоминающего о миролюбивом, в целом, укладе жизни наших предков, возвышается курган с фигурой скифской бабы на самой его верхушке. Это своеобразный оберег для казаков, их семей и всей Сечи. Причем, баба эта на поверку оказывается вовсе и не бабой: она — в шароварах, с чубом и усами — это своеобразный памятник все тому же мифическому герою — «казаку Мамаю», — который, возвышаясь над поселением, названным в его честь, оберегает его своими магическими силами.
Под защитой богородицы
А из-за кургана уже видны просмоленные купола деревянной церкви Покрова Пресвятой Богородицы, главной защитницы запорожских казаков и всей их казачьей вольницы. Трехглавый собор этот с колокольней выполнен по образцу деревянных храмов, которые ставили на Запорожской Сечи в легендарные времена Богдана Хмельницкого. Что сразу бросается в глаза, так это кресты – необычные, узорчато-ажурные, каких не увидишь нынче на наших привычных «канонических» церквах. А на колокольне крест и вовсе облечен в позолоченное металлическое «солнышко». Такие кресты ставили на свои храмы наши далекие предки еще задолго до воссоединения с Московским царством. Отличаются от привычных и иконы этого храма. От образа «неканонической» казацкой Богоматери просто невозможно оторвать глаз. Смотрит она на тебя с образов как живая, и под каким бы углом ты к ней ни стал, все равно кажется, что глядит она именно на тебя, да не просто глядит, а как будто проникает взглядом в самую душу. Так писали иконы наши далекие предки — не жалея ни красок, ни чувств, как будто выливая всю мятежную душу на эти чистые и светлые образа.
Через калитку позади церкви попадаем на подворье к церковному старосте — титарю. Посреди двора – основательная белая хата, крытая соломой, вокруг нее — различные хозяйственные постройки: клуни, лёхи, коморы, повитки. Над забором возвышается колодезный «журавель». Хата традиционно разделена на две половины. В светлице, как и положено, топится беленая украинская печь, расписанная по верху незамысловатыми узорами: петухами, птицами, цветами, крестиками, которые, впрочем, как ничто другое радуют глаз и греют душу. По углам — многочисленные иконы в рушниках. А еще разнообразные глечики, кувшины, разноцветные бутыли и расписные чашки с тарелками, расставленные по полкам вдоль стен. Посреди светлицы — огромный стол на всю большую казацкую семью: мал мала меньше, — вокруг него, вдоль стен — деревянные лавки. Через маленькие оконца видно, как вдоль тына по улице валит сплошным потоком народ и как над головами людей поднимается пар. В день своих проводов зима неожиданно показывает свой норов: никак не хочет уступить место весне: на улице морозно, солнечно, весело, тесно от избытка притоптывающего народу, жаждущего праздника. А тут, в хате, тепло и уютно. Убаюкивающе потрескивают в печи дрова, а на столе — всевозможная снедь: калачи, булки и сладкая медовуха, так славно согревающая нутро. Так бы присесть на лавку — и сидеть до самых сумерек, слушая мерное потрескивание дров в печи и отдаленные крики с базарной площади. Однако людей все прибывает – всем хочется погреться, отведать калачиков с медовухой, сфотографироваться на фоне живописной украинской печи. Делать нечего — приходится покинуть эту уютную гостеприимную хату титаря и влиться в людской поток, движущийся по сельской улице к майдану, навстречу празднику, веселью и разнообразным впечатлениям.
Будет рад стар и млад
За владениями церковного старосты находится куда более обширная усадьба зажиточных казаков с такой же просторной и гостеприимной хатой. А дальше — за базарным майданом и прудом — еще несколько усадеб: кузнеца, гончара, гадалки и еврея-шинкаря. И везде топятся печи, курится дымок, аппетитно пахнет блинами и всякой да разной снедью. Так что если не в шутку замерз, то при желании всегда можно найти место, где можно согреться. Но люди не задерживаются подолгу по хатам. Потому, как на майдане весело и зазывно гремит музыка, крутится деревянная карусель с «кониками», медовуха льется рекой, народ от всей души пьет, танцует, куражится, в общем, гулянье идет полным ходом, вовлекая в свою веселую круговерть, как говорится, и старого, и малого…
Как для детворы, так и для взрослых привлекательными объектами являются цельнолитые старинные пушки, установленные у здания войсковой канцелярии: и стар и млад с удовольствием фотографируются на их фоне. Ребятня к тому же все норовит оседлать это грозное казацкое орудие, а то и навести его на цель. Между прочим, пушки эти самые что ни на есть взаправдашние, и хоть не заряжаются, как в старину, ядрами, но по большим праздникам, как только местные казаки дойдут до нужной кондиции, бабахают так, что уши закладывает и стекла в округе дрожат.
Пока ребятня отводит душу на карусели, молодежь постарше идет на казацкие качели — внушительных размеров деревянную колоду, подвешенную с помощью мощных цепей на перекладине. На такой колоде запросто поместится дюжина человек — только налегай, раскачивай! А в сторонке на майдане, как и положено в праздничный день, вовсю гудит ярмарка. Выбирай товар по душе! Детворе — глиняные расписные свистульки, разные диковинные зверушки, куклы-мотанки — и прочее, и прочее. Взрослым — глиняная посуда на любой вкус, льняные узорчатые вышиванки и еще много всего заманчивого и полезного. Кипит-гудит воскресная торговля, только успевай покупай.
И над всем этим разудалым весельем, на пригорке, опоясанном оборонительным рвом, высится строгая белокаменная резиденция казацкого старшины, или сельского головы, переводя на современные понятия. Усадьба старшины отличается богатством и изысканностью. Устроители дендропарка уверены, что казацкий старшина, вопреки расхожему мнению, был человеком зажиточным и разносторонне образованным. Выше его по рангу — только атаман, да еще гетман. Однако холодная изысканность старшинских покоев не очень-то привлекает детвору. Ей бы туда, откуда слышна музыка, где смех и веселье. А музыка и смех доносятся оттуда, где пекут блины. А блины в это прощеное воскресенье пекли везде: и в усадьбе гончара, и во владениях гадалки. Даже кузнец в этот праздничный день отмахивался от назойливых, как мухи, посетителей, жаждущих поглазеть на то, как он ловко кусок раскаленного железа превращает в подкову, либо в иную незамысловатую штуковину. Коль праздник — так уж праздник для всех! Тем более, что из расположенного по соседству шинка так зазывно звучат народные песни.
Ну, а если после всех этих развлечений и забав кого-то вдруг откажутся нести собственные ноги, что ж, предусмотрительные хозяева Слободы предложат вам занять место в санях, и удалые казацкие кони в два счета, с ветерком, веселым гиканьем и под звон бубенцов доставят вас «куда изволите», в том числе и к выходу из этого удивительного мира, именуемого Мамаевой Слободой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий