Moscow Time
Красивая старость
Шесть лет назад исполнилось 150 лет со дня рождения великого литератора Джорджа Бернарда Шоу. Он ушел из жизни на 95-м году, в 1850, сохранив не только ясность и живость ума, но и своe легендарное остроумие. На вопрос: «Чем объясняется ваше долголетие?» — он, разведя руками, ответил: «Моим преклонным возрастом».
Когда я думаю о Бернарде Шоу, то испытываю благодарность не только к блестящему драматургу и великому человеку, но и к его красивой старости. Действительно, кто-то с возрастом становится старше, а кто-то — мудрее. Литературному труду Шоу отдал более 70 лет, испытав всe: взлeты и падения, ругань в газетах и великую славу. Неоднократно его донимали вопросом: «Скажите, каким образом вам удаeтся придумывать ваши удивительно остроумные фразы?» Ответ всегда следовал незамедлительно: «…Я придумываю что-нибудь неостроумное и тут же говорю прямо противоположное».
Трудная юность
О своeм отце Шоу вспоминал как о «джентльмене, лишeнном доходов джентльмена», — отец был торговым служащим. Впоследствии, на вопрос: «Почему вы не пьeте?», Шоу будет отвечать: «Мой отец был пьющим человеком, поэтому свой долг перед винной промышленностью моя семья уже выполнила!»
Мать, талантливая певица, уроками музыки содержала семью. Правда, «семьи»-то, как таковой, не было: детям уделяли мало внимания, в доме царил разлад, отражая, как в капле воды, разброд и брожение дорогой сердцу Шоу Ирландии. Мать уехала в Лондон на поиски заработков, когда мальчику было 15 лет. Бросив школу, где процветали схоластика, механическая зубрeжка и телесные наказания, он устраивается на работу.
Когда его знакомый морской офицер, совершивший множество дальних плаваний, рассказывал ему о небольшом островке в Полинезии, населeнном людоедами, которые никогда не едят своих близких, если тем больше 15 лет, Шоу восторженно воскликнул: «Вот, наконец-то, страна, где поистине любят молодeжь!»
Провинциал в столице
Шоу писал не менее пяти страниц в день. Он приезжает в Лондон — завоeвывать столицу, побеждая свою врождeнную робость. Но сразу взять приступом глухую стену издательств не удалось. Сперва слава пришла к нему как к язвительному полемисту и превосходному оратору, а листики дешeвой бумаги, исписанные ровным почерком, ходили от одного издателя к другому, вводя молодого автора в ещe большие затраты и ещe большую нужду. Первые романы, по его утверждению, были отвергнуты 60-ю издательствами! Правда, некоторые журналы брались его печатать, но платить были не в состоянии. И первый роман Бернарда «Незрелость», написанный в 1879 году, будет издан лишь в 1930-м. Шоу не унывал: «О заботах и неудачах не следует рассказывать друзьям. Гораздо лучше рассказывать об этом врагам. Вы принесeте им несколько приятных минут и, кроме того, сможете быть уверены, что они вас выслушают до конца!»
Волк вегетарианец
Если в жизни знаменитый писатель был вегетарианцем, то в литературном мире сразу обрeл статус «матeрого волка» и, как критик, вeл мощнейшие бои с другими критиками, привыкшими прославлять лишь развлекательные, «хорошо сделанные» пьесы.
Как-то к нему пришeл баскетболист неудачник и бесцеремонно потребовал «устроить» его писателем. Терпеливо прочитав рукопись его романа, Шоу горько констатировал: «Теперь я понимаю, почему из вас невышел баскетболист». — «Почему?» — «Вы не умеете вовремя бросать в корзину».
А когда один молодой драматург прочитал ему свою первую комедию и спросил мнение писателя, Шоу категорично отрезал: «Такие слабые пьесы позволено писать лишь маститым драматургам!»
В газете «STAR» всех поражали музыкальные критические статьи, подписанные Корподи Бассета, псевдоним скрывавшегося нашего героя. Один из его критических обзоров содержал всего две фразы: «Вчера был концерт — пели медики. Им следует ещe раз напомнить про их врачебную обязанность сохранять молчание».
Пожилой женоненавистник
На высокого и остроумного Шоу заглядывались многие женщины. Однажды он получил записку с намeком: «Леди Честмер будет дома с пяти до семи часов». Шоу вернул послание с припиской: «Бернард Шоу — тоже». Но, вопреки расхожим суждениям, женщина была для него носительницей «жизненной силы», рождающей в муках и выращивающей новые поколения, дающей надежду на появление сверхчеловека — гуманиста, способного изменить мир к лучшему.
Но в жизни и на страницах своих писаний он не уставал дерзить. В одном великосветском обществе богатая барыня хвасталась: «Мое музыкальное образование стоило родителям около полумиллиона!» — Просто удивительно, — поддакнул Шоу, — как мало получает человек за свои деньги.
Одна набожная дама «доставала» Бернарда Шоу вопросом: «Почему Господь создал раньше мужчину и лишь потом — женщину?» Шоу, помолчав, ответил: «Мадам, он не хотел, чтобы во время сотворения мужчины женщина давала ему свои советы!»
Лев Толстой писал Шоу: «Мне не нравится ваша манера — шутя рассказывать о самых серьeзных вопросах, таких, как назначение человеческой жизни». Но и в общении, и в творчестве Шоу был хорош именно тем, что не проводил чeткой грани между ироничным и серьезным.
Огромный успех и признание на всех ведущих сценах мира завоевала пьеса «Пигмалион» (1912). Название взято из античного мифа о скульпторе Пигмалионе, влюбившегося в созданную им статую Галатею и оживившего ее своими моленьями. Так и профессор фонетики Хиггинс превращает уличную цветочницу Элизу Дулитл в очаровательную леди.
Когда в Америке состоялась ее премьера, Шоу послал актрисе, игравшей Элизу, телеграмму: «Великолепная, необыкновенная, божественная…» Ошеломлeнная актриса взволнованно ответила: «Вы преувеличиваете!» Шоу телеграфировал: «Я имел в виду пьесу». Актриса ответила: «Я тоже».
Пьесы «неприятные» и «приятные»
Когда в Лондоне был основан Независимый театр, призванный бороться за новую прогрессивную драму, одним из его вдохновителей стал 35-летний Шоу. Свои первые драматические опыты он объединил в цикл «Неприятные пьесы», среди которых была и «Профессия миссис Уоррен» (1894 г.). В ней рассказывается о молодой девушке, которая вдруг узнаeт, что еe мать – содержательница сети публичных домов. Из-за столь скандализирующей темы в Англии долго запрещали еe постановку, а когда английская труппа поставила эту пьесу в Америке, спектакли были запрещены, а актeры — арестованы.
«Вам не нравятся мои «неприятные пьесы»? — пожимал плечами Шоу. — Что ж хорошо…». И он издаeт цикл «Приятные пьесы». Само название исполнено скрытой иронии, а критика буржуазной морали и идеалов стала ещe острее.
Увлечeнный пьесами Чехова и Толстого, Шоу пишет «фантазию в русской манере на английские темы — «Дом, где разбиваются сердца».
Послесловие
У Шоу спрашивали: «Сколько вы хотите зарабатывать?» — «Столько, сколько я зарабатываю по мнению моих соседей». Кстати, он отказался от Нобелевской премии, сказав: «Это спасательный круг, брошенный утопающему в тот момент, когда он уже доплыл до берега…».
Его врач вздыхал: «К сожалению, я не чудотворец и не могу омолодить вас!» — «А я и не хочу, чтоб вы меня омолаживали, — усмехался Шоу, — я хочу только иметь возможность продолжать стареть…».
В истории есть личности не умирающие. О них нельзя говорить в прошедшем времени. Думая о великом остроумце, можно действительно услышать его голос: «Устраивая юбилей Бернарда Шоу, не устраивайте шоу из его юбилея!»
счетчик посещений
Комментариев нет:
Отправить комментарий