Moscow Time
Этим летом собирался побывать в Черногории. Но так получилось, что посетил еще две страны — Хорватию и Албанию. Причем для меня последняя была нечто вроде terry incognito, ибо ровным счетом ничего о ней не знал. Ну, кроме того, что столицей этого небольшого мусульманского государства, затесавшегося в Европе, является Тирана. Понятно, что это название у меня невольно ассоциировалось с соответствующим правительственным режимом, правда, скорее в историческом измерении. Хотя на самом деле Тирана этимологически имеет совершенно иной смысл. Но не обо всем сразу. Более того, начну свой рассказ не с этих трех увиденных мною стран, а с их соседки — Боснии.
Странный туризм
Хотя в самом главном городе — Сараево — был давно, когда этот регион являлся частью Федеративной Республики Югославии. Моя память тогда словно сфотографировала не только географический ландшафт этого необычного края, не только его памятники, отражающие исторические события, но и саму панораму жизни людей. Это был период развала не только Советского Союза, но и Югославии.
Тогда я был руководителем большой туристской группы, хотя на самом деле подобные поездки уже носили откровенно торговый характер. Наши люди везли в бывшие соцстраны, в том числе и в Югославию, все, что могли достать у себя с черного хода магазинов и складов, и там продавали, так сказать, по бросовой цене, а на полученные деньги приобретали зарубежное, извините за выражение, барахло да еще современную радиоаппаратуру. В такой моей «туристской» группе оказались практически одни женщины. И я, прогуливаясь по местному базару, неожиданно наткнулся на их ряды, где они торговали колбасой, сыром, кофеварками, хрусталем и еще чем-то многим, что сумели приобрести у себя. Увидев меня, они невольно смутились, пытаясь объяснить мне, что им стыдно за то, чем они тут занимаются, но, мол, жизнь заставляет… Я прекрасно понимал их. Ведь еще вчера они были учителями, врачами, инженерами, все люди интеллигентных профессий, а тут новая каламутная волна непонятного бытия остро задела их судьбу, поставив перед каждым неумолимую дилемму — своими силами выплывать из бурного потока перемен.
Я постарался подальше удалиться от них, дабы не мешать им осваивать новый способ существования, тем более, что мне хотелось своими глазами увидеть, как живут боснийцы. Это было еще до их внутренней войны, когда царил полный мир в этом новом для меня крае. Мы ночевали за городом в удивительно живописной долине, окруженной зелеными горами. Наверное, к красоте невозможно привыкнуть. И каждое утро, выходя из нашей маленькой гостиницы, я всеми фибрами души ощущал ее магнитно-будоражащее присутствие. В такие минуты что-то неповторимо-прекрасное целиком захватывает тебя и ты чувствуешь себя каким-то другим, обновленным, отстраненным от мелкой шелухи текущих дел, и через какие-то невидимые каналы соединенным с первозданно-чистой природой, которая окружает тебя, влияет на тебя, подавая надежду только на хорошее и светлое.
Уникальный базар
Потом автобус увозил нас в город. Он был достаточно большой, но не шумный, на вид крепкий и основательный. Наверное, это впечатление создавали трех- и четырехэтажные каменные дома старого основательного покроя, тесно состыкованные друг с другом. А между ними, я имею в виду центральную улицу-набережную, не спеша, протекала речка с нежным названием Милячка. Ее берега были «одеты» в крупные каменные плиты. Почти через каждый квартал водный поток пересекали легкие, словно висящие в воздухе мосты, придавая этой улице-набережной какой-то свой уютно-домашний вид. Может потому, что на самом деле этот центр Сараева был главным образом историческим, культурологическим, словом, презентационным. А реальным, сегодняшним, шумно-оживленным являлся базар. Но не в нашем понимании, а скорее в восточном, ибо эту огромную территорию в добрую сотню улиц-проходов занимали не только магазины, открытые и крытые, бесконечные торговые ряды, маленькие, почти крошечные лавочки и самого разного характера мастерские, где могут выполнить практически любую работу и удовлетворить почти все желания, но и многочисленные кафе и кафешки, а то и просто импровизированные очаги под навесами и без, где что-то острое и пряное варилось, жарилось, парилось, тушилось и тут же подавалось желающим отведать только что изготовленное блюдо. Похожую ярко-пеструю и шумную панораму встречал, бывая на городских базарах Средней Азии, правда, не в таком гигантском размере. Естественно, мне захотелось понять, чем торгуют на этом базаре, но быстро понял, запутавшись в многочисленных рядах, что абсолютно всем, что вырабатывало на своих заводах и в мастерских человечество.
Но все-таки бросилась в глаза одна особенность — любовь к золотым украшениям. Небольших магазинчиков с подобным товаром было такое необозримое количество, а ассортимент их столь обширный и разнообразный, что даже закружилась голова от увиденного золотого изобилия. Помню, что я долго не мог никак выбраться из этого «драгоценного» лабиринта — такой он огромный и весь состоит из узких в два-три метра ширину проходов.
Подарок... рыбам
Тут у меня, кстати, произошло странное знакомство с одним боснийцем. Он подошел ко мне и, назвав свое имя, сказал, что по моему разговору с продавцом понял, что я из Советского Союза. Объяснив, что он понимает и может сам немного говорить по-русски, вдруг спросил, нет ли у меня баночки красной икры, мол, вы всегда к нам ее привозите. Я ответил, что есть, но она предназначена для праздничного вечера — у одного из наших туристов сегодня день рождения. И мы разошлись. Вернее, это я так считал. А через 10 минут он оказался рядом со мной и опять обратился с той же просьбой, мол, очень прошу, продайте хотя бы одну маленькую баночку. Получив категорический отказ, молча, удалился. Но позже еще несколько раз возникал, словно из-под земли, обращаясь с той же просьбой. Наконец, я не выдержал и спросил его, правда, не для того, чтобы выполнить его желание, а уже из любопытства, что за особое торжество намечается в его жизни, раз он уже несколько часов подряд ходит за мной и выпрашивает этот деликатес. На что он тут же охотно ответил, мол, понимаете, у меня слабость к рыбной ловле, а наша рыба лучше всего ловится на красную икру… Я невольно засмеялся, поняв, что для местных людей подобный деликатесный и не очень доступный у нас продукт считается чуть ли не бросовым, который они сами не употребляют, предпочитая предлагать его водным обитателям.
Встреча с мечетью
Но я должен извиниться, ибо отклонился от рыночного направления. Нужно сказать, что этот огромный торгово-ремесленный комплекс под названием Чаршия в своем пространстве имел еще другой, уже духовного назначения. Речь идет об одной из самых знаменитых мечетей Боснии. Это поистине монументальная постройка. Очень оригинальная в архитектурном смысле она занимает чуть ли не целый квартал. Я не решился войти через ее парадный вход, ибо не знал, имеет ли право чужеземец на посещение такого культового объекта, а стоял в стороне от портала и долго наблюдал, как, предварительно сняв обувь, верующие с благоверными лицами, не спеша, заходили внутрь мечети. Некоторые из них поднимались на большой для них священный камень, расположенный недалеко от ее фасада, и, повернувшись лицом на восток, громко произносили какую-то молитву. Вдруг окрест раздался громкий голос муэдзина, который казался совсем крошечным, находясь на высокой башне-минарете. И хотя не понимал его слов, догадывался, что он призывает единоверцев быть всегда верными аллаху и строго следовать его божественному учению. А еще обратил внимание на то, как много оказалось мусульман у своего храма, как все они, словно по команде, застыли в своей неподвижности и только по слегка двигающимся губам понимал, что они вслед за муэдзином повторяют его слова, склоняясь низко к земле. По полному незнанию истории этого края я, услышав от гидши, что в Сараево живет примерно половина православных и половина мусульман, по наивности спросил, мол, получается, что тут очень много проживает неславянского населения. Она рассмеялась, а потом пояснила, что в большинстве своем город в основном населяют боснийские сербы. Но многие из них исповедуют ислам, так сказать, наследие многовекового турецкого владычества. Ведь османы тут появились в XV веке и правили почти 500 лет. Это они небольшой городок Врхбосна переименовали на Сараево, что на тюркском означает «дворец». В конце XIX века этот край вошел в состав Австро-Венгерской монархии. Было время и своего славянского королевства, которое с 1929 г. стало называться Югославией. В 1941 г. ее оккупировала фашистская Германия. Но захватчикам находиться тут было очень неспокойно, так как, подобно Белоруссии, тут развернулось мощное партизанское движение, переросшее позже в Освободительную Югославскую армию, которая под командованием знаменитого Броз Тито освобождала свою страну.
Комментариев нет:
Отправить комментарий