Moscow Time
Он глядел на опадающее пламя, костер ронял треск, и под знойной пустотой неба возникала смуглая рука с перстнем. Константин просыпался, не в силах понять, где находится...
Признаться, я не поверил, что ему 65. Выглядит гораздо моложе, только возле глаз морщинки лучиками расходятся. Константин Тимофеевич родился под Ленинградом, в Тосно. Буквально за две недели до начала Великой Отечественной мать увезла его, годовалого, в Гагинский район Горьковской области, откуда она родом.
Отец вернулся с фронта на костылях. Попал под перекрестный артобстрел, выжил чудом, только правую ногу оттяпали. Но на судьбу не жаловался.
Без дела не сидел, выучился на сапожника.
— Жили мы бедно, как многие в то время, — вспоминает Константин Тимофеевич. — Отцу как инвалиду войны дали комнату в полуподвале в Сормове. Здесь я в школу пошел, здесь учился, работать стал, семьей обзавелся, здесь вся моя жизнь промелькнула. И здесь же мне впервые приснился этот перстень...
— Он говорил всем, что из детдомовских, что родители его погибли в Гражданскую войну, — продолжает Константин Тимофеевич. — Что было с ними на самом деле, стало проясняться, когда мне 15 лет исполнилось. Подходит ко мне однажды отец и говорит: «Ты поможешь в одном деле — мне самому не сладить?» Отвечаю, мол, конечно, помогу. Отец помолчал с минуту, хмыкнул и сказал, чтобы я собирался, поедем, дескать, в Тосно.
— Сошли с поезда, походили-побродили, а родственников-то и нет, — рассказывает Константин Тимофеевич. — Одни поумирали, другие разъехались. Война всех раскидала. Нашли только соседку бывшую — тетю Полю. У нее и приземлились. Но жила она у невестки — ее дом тоже сгорел.
Офицерская планшетка
В полночь, когда Костя уже крепко спал, его разбудил отец.
— Вставай, — сказал он. — Пойдем, есть работа.
Костя ни о чем отца не расспрашивал. И так все ясно. Дело важное, если подняли с постели в такой неурочный час. Более того, не требующее огласки. Отец заметил, что с сыном не все ладно.
— Что нос-то гнешь? — спросил он. — Не воровство замышляю — свое хочу забрать.
«Свое» они извлекли из погреба, вход в который был засыпан обломками кирпичей и стекла, бревнами, превратившимися в щепу, и другим мусором, — даже спустя десять лет после войны развалины домов, густо поросшие бурьяном, никто не разбирал.
В погребе все уцелело. Взрывная волна пощадила подземелье — оно как бы «заморозилось» на целое десятилетие. И Костя без особого труда отыскал кадку, где когда-то солилась капуста, порылся в плесени на ее дне и выудил тугой пакет, завернутый в прорезиненную ткань. Внутри него была старая офицерская планшетка — такие выдавались командирам в годы Первой мировой войны. Какие тайны хранила она, Константин Тимофеевич узнал только спустя много лет.
Сны Константина Тимофеевича
А события между тем накатывали стремительно. Отец зачем-то уехал в Гагино, а оттуда так и не вернулся. Нашли его убитым в окрестном леске. Как он туда попал — до сих пор неясно. На теле его было множество ран и кровоподтеков — перед смертью Тимофея Карповича били лютым боем. Как будто что-то выпытывали. А офицерская планшетка бесследно исчезла. Похоже, за ней-то и охотились.
Схоронили отца, и Костя пошел работать. Но странные сны стали ему сниться. Совсем из другой жизни. И вот как то случайно Константин Тимофеевич откопал у себя в огороде отцову планшетку. Что удалось прочитать: «21 сентября 1917 года. Итак, я служу под началом барона Романа Федоровича Унгерна фон Штернберга, которого знаю давно — еще по Морскому кадетскому корпусу. Предки Унгерна участвовали в Крестовых походах, а возможно, он даже является потомком Атиллы.
В Морском корпусе его считали сумасшедшим. Он всегда ходил в штрафниках. Когда началась война с Японией, сбежал и поступил рядовым в пехотный полк. Попал в Маньчжурию, получил чин ефрейтора и медаль. После этого поступил в Павловское пехотное училище. С 1908 года — в Забайкалье. С 1914 года — на фронте.
Как и я, принял участие в выступлении генерала Корнилова и, когда выступление закончилось ничем, сманил меня в Забайкалье, где обосновался его друг, казачий атаман Семенов.
Роман Федорович и Семенов — буддисты. Они намерены организовать крестовый
поход против западной цивилизации, дабы установить торжество желтой расы, создать державу наподобие империи Чингисхана».
«20 августа 1920 года. В Маньчжурии я служил в комендатуре — Унгерна. Здесь вместе с харачинами влился в формируемую Унгерном Конно-Азиатскую дивизию. Сегодня нас перебрасывают в городок Акша. Отсюда будем штурмовать Ургу (нынешний Улан-Батор), занятую китайцами».
Если клад закопал друг...
Китайцы со страхом ждали, что унгерновцы двинутся на штурм их столицы — Пекина, но барон вновь поступил непредсказуемо. Он со своей 10-тысячной дивизией направился в Забайкалье, где были сосредоточены большие силы красных. Этот нелогичный, казалось бы, шаг объясняют бумаги деда Константина Тимофеевича. «11 декабря 1921 года, — писал он в своем дневнике. — Прошлым летом японцы ушли из Даурии! Семенов тоже бежал, зарыв захваченный им золотой запас Российской империи.
Красные захватили барона. 15 сентября 1921 года после суда его расстреляли в Новониколаевске (ныне Новосибирске). Но, в свою очередь, барон успел спрятать свой клад. Я даже знаю, кто зарывал его и где. Клад находится неподалеку от Сангино». Но никакой карты в офицерской планшетке Константин Тимофеевич не обнаружил.
В двух шагах от сенсации
Константин Тимофеевич прочитал все, что можно было разобрать, в бумагах деда. Но не нашел никаких даже намеков, где находится перстень. Только его описание. Что стало с перстнем, непонятно, но он продолжает сниться.
— Все это совсем не случайно, — говорит Константантин Тимофеевич. — Мы с отцом наделали кучу ошибок, когда доставали планшетку. Не засыпали снова вход в погреб, нас видели возле разрушенного дома... Видимо, кто-то следил за отцом, кто-то очень хотел стать обладателем перстня Чингисхана. И возможно, отец пытался откупиться от своих мучителей — передал им карту, где указано место нахождения клада Унгерна. Только это не помогло ни ему, ни тем, кто пытался этот клад отыскать. Он, как и клад атамана Семенова, все еще вне досягаемости.
Поиск перстня Чингисхана продолжается.
Сергей СТЕПАНОВ
счетчик посещений
Комментариев нет:
Отправить комментарий